Как живут беременные женщины и матери в тюрьмах, почему никто не встречает их на свободе и как им помочь прожить на 800 рублей, доставшихся от государства.

14 марта московский бар Powerhouse в районе Таганской украсили блестящим дождиком и полосатыми баннерами Nevolya Baby Shower.

Baby Shower – это формат вечеринок, на которые люди приносят подарки для беременной подруги: памперсы, игрушки, детскую одежду и все необходимое, чтобы будущей маме было комфортно. Сделать то же самое для женщин в тюрьмах решили Изабель Магкоева и Виктория Вяхорева. Приглашены были все, кто хотел помочь.

Почему женщины с детьми в тюрьме нуждаются в поддержке, на вечеринке рассказала Наталья Костина, директор Благотворительного фонда «Протяни руку».

Мамы за колючей проволокой

Говорить о том, что происходит по ту сторону тюремного забора, в России неудобно, поэтому полной статистики, сколько беременных женщин попадает в тюрьму и рожает там, нет.

«Но если судить по работе нашего фонда, то ежегодно я отправляю порядка ста комплектов для будущих мам», – рассказывает Наталья Костина.

«Комплекты» – посылка из всего необходимого для мамы и ребенка: памперсы, послеродовые прокладки, гели и шампуни, поилки и соски, полотенца и детские присыпки, люльки и развивающие игрушки. ФСИН обязан обеспечивать женщин с детьми этими вещами, но вопрос в количестве. Памперсов, например, могут выдать и две штуки на день.

По данным фонда, количество женщин, выходящих из тюрьмы с детьми, постепенно снижается.

Если в России сажают беременную женщину, ее отправляют в колонию, при которой есть дом ребенка. Таких колоний в стране 13. Беременность – не причина, чтобы не отбывать наказание.

Однако есть возможность отсрочить отбывание наказания, пока ребенку не исполнится 14 лет – это статья 82 Уголовного кодекса РФ. Ей, увы, почти не пользуются – у осужденной женщины зачастую нет никакой возможности собрать документы для отсрочки тюремного заключения самостоятельно или попросить помощи у юристов.

Если у осужденной женщины остались маленькие (до трех лет) дети на воле, она может попросить отправить их вместе с ней в дом ребенка при колонии.

Фото: Aswin Deth / Unsplash

В детском доме при колонии ребенка содержат до трех лет. Потом – если срок мамы подходит к концу, они освобождаются вместе. Если маме еще сидеть и сидеть, а ее родственники не хотят или не могут забрать ребенка, его отправляют в детский дом.

Здоровье матери и детей

Рожать женщин из колонии под конвоем отправляют в роддом. По словам Натальи Костиной, их имеют право пристегнуть наручниками во время родов. Сейчас так почти не делают, рядом с женщиной никто из конвоиров не стоит, они ждут в коридоре.

Но вот ведение беременности полностью ложится на местного тюремного фельдшера.

После рождения ребенка женщина может выбрать: жить с ним вместе или приходить в дом ребенка на кормление и свидания.

«Совместное проживание – это прототип детского сада на воле. Работу у женщин никто не отменял, поэтому во время ее смен ребенком занимаются сотрудники детского дома. Когда она приходит с работы, ей передают его обратно», – говорит Костина.

По ее словам, с детьми сотрудники дома ребенка обращаются хорошо, часто даже ревнуют их к матерям. Но так или иначе, ребенок в доме при колонии видит только служебных собак, сотрудников ФСИН и людей в белых халатах. Фонд вместе с ФСИН старается организовывать детям хоть какие-то выезды: бывали случаи, когда малыши боялись тарахтения автобуса и когда восторженно отзывались о поездке в простой торговый центр.

 «Дети видели, что такое эскалатор, лифт, игровая комната. По отзывам воспитателей, с которыми они ездили, их дети воспитаннее других. Если другие все берут и раскидывают, то наши ставят на место. Наверное, система берет свое», – замечает Костина.

Деньги на телефонный звонок

Если у женщины на воле остался ребенок старше трех лет, их связь зависит от ситуации, отдаленности колонии и других обстоятельств. Например, в Нижнем Тагиле есть детский дом для детей осужденных, он недалеко от колонии и поэтому детей привозят на свидания к мамам в тюрьмы. Гораздо хуже, когда ребенок далеко от колонии – допустим, с бабушкой дома.

Одного ребенка даже не пустят на территорию колонии, с ним должен быть взрослый. Часто единственная возможность связаться – телефонный звонок или письмо. Фонд помогает с письмами: у них есть проект, в котором к письму мамы для ребенка прикладывают подарок, это позволяет сохранять связь.

С телефонными звонками сложнее. Мамы могут звонить детям ровно столько, сколько позволяет их финансовое положение. Звонки женщины оплачивают сами.

«Если женщине кто-то помогает финансово и пополняет баланс, созвониться получается часто. Если она пытается справиться сама – мы все знаем, какие зарплаты у женщин в заключении», – говорит директор «Протяни руку».   

Основной вид заработка на зоне – швейное дело. В каждом втором письме Наталья Костина читает: зарплаты у женщин после всех вычетов – 300-500 рублей в месяц.

Есть исключения: например, если женщина профессиональная швея, она была ею на воле и теперь может быстро выполнять план. Она получает в месяц 5 тысяч рублей.

ФСИН выигрывает тендеры за счет низкой себестоимости и быстрых сроков, говорит Наталья. Работа копеечная – условно, за один пришитый карман женщина получает 50 копеек.

Трудности на воле

Когда женщина освобождается вместе с ребенком, государство выдает ей 800 рублей, билет до места пребывания и провожающего сотрудника ФСИН.

Не все с таким раскладом справляются. Костина вспоминает самый тяжелый момент в работе: одной из женщин с трехмесячным ребенком волонтер фонда передал «дорожный комплект», в который входит оплаченный на месяц телефон, брошюра с информацией, куда идти и что делать, вещи для ребенка, и она поехала вместе с сопровождающим туда, где ее должны были принять. Через два часа волонтеру перезвонили и сказали: не принимают.

Тогда волонтер вернулся за ней и привез к себе домой переночевать. На утро нашли кризисный центр, устроили ее так, чтобы вскоре она могла начать новую жизнь. 

«Но через две недели к нашим волонтерам постучалась полиция. Ребенок был найден на снегу, слава богу, живой, мама в розыске», – рассказывает Костина.

Она добавляет, что у каждой женщины, когда она выходит из тюрьмы, спрашивают: оставляет она ребенка или отказывается? Все забирают.

Но случаев, когда после этого ребенка бросали, за всю работу фонда было всего два. По мнению Костиной, грести под одну гребенку всех женщин нельзя, они могут быть и хорошими мамами. Но это тяжело – когда женщина выходит на свободу, она не знает, что делать. Крайне редко им есть, куда вернуться. С ребенком на руках — еще сложнее.

Женщин почти никто не ждет из колонии, в отличие от мужчин, которых ждут матери, сестры, жены. За три года Костина помнит только четыре случая, когда мужья встречали женщин с детьми из колонии. Обычно они «испаряются» сразу после приговора.

Фото: Евгения Федорова / АСИ

Сообщение Детский сад в неволе появились сначала на Агентство социальной информации.

скачать dle 12.0